Морской форум на \"Адмирал Юмашев\"

На Макарове хлеб разгружали БЧ-1 и БЧ-4. Как правило по ночам. С тех пор я такого хлеба не ел. Разве что на целине в пекарне, правда вкусный, но другой.

_________________
спар

А заспиртованный хлеб кто помнит? А сухари в вентиляшках перед БС?

_________________
спар

Заспиртованным, вернее сказать "консервированным" хлебом нас, курсантов в Военно-морском училище кормили время от времени в конце 70-х. Вольнонаёмные тётеньки, работавшие в столовой и на камбузе говорили, что хлебушек- 50-х годов заготовки.
По правде сказать, хлеб неплохо сохранялся и хорошо съедался. Может быть в силу того, что мы были молоды и, как правило, голодны.
Разносолами Флот не баловал.

Рассказ называется "ВЫХОД ИЗ ЗАВОДА"

Выход корабля из завода после долгого и нудного заводского стояния- это всегда момент истины, показатель зрелости и профессионализма экипажа. По тому как тот или иной корабль проходил завершающую стадию ремонта, как проводились на нём сначала швартовые, а затем и ходовые испытания можно было со стопроцентной уверенностью предсказать, как этот корабль в дальнейшем будет ходить в море, как сложится на нём служба, какой будет его судьба. Либо он через год, полтора, два снова окажется в заводе, который постепенно превратится в его родную базу, либо- станет настоящим ходовым кораблём, будет бегать по морям и океанам на страх супостатам и во славу Отчизны долгие годы, вызывая тщательно скрываемую зависть у сухопутных моряков из заводской БСРК.


Когда- то вам даже трудно было представить, что весь этот ржавый, слизкий, раскуроченный металлолом вашего заведования, опутанный соплями сгнивших кабельных трасс и отслуживших своё леерных ограждений, купающийся в мерзкой трюмной мокроте старой отвалившейся теплоизоляции, раздираемый на части газовой сваркой в чаду и копоти ремонтных работ будет когда- то ОТРЕСТАВРИРОВАН, вновь собран и приведен в рабочее состояние.
Вам казалось, что вы до самой пенсии будете служить в заводской Бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей (БСРК), тащить необременительную трёхсменку два через один, стоять несложную вахту, нести простые дежурства (исключительно, заметьте, в обеспечивающую смену)- в общем весьма легко (чего уж там- просто кучеряво!) жить и служить на деньги народные, не выходя в море и продвигаясь по службе, вовремя получая очередные звёзды на погоны.
Когда- то вам, молодому лейтенанту из Училища очень хотелось в море, на боевые службы, в южные моря и страны, к пальмам и кораллам, дельфинам и акулам. Но вы (пенсия в полоску!) попали служить в завод, на ремонтирующийся корабль. Ремонтирующийся- значит ждущий ремонта, неходовой, неплавающий. Вернее- плавающий,- но как говно у стенки, с неработающими и "стоящими" (намертво!) механизмами. Поначалу вы расстроились, но потом! Потом вы оценили выгоды своего положения и своей службы. Корабельные ремонты, вернее их ожидание у нас- ух какие долгие! Загнанных кораблей, ждущих своей очереди на ремонт много, а вот мощностей судоремонтной промышленности- как всегда нехватает. Ожидание ремонта может плавно перерасти в ожидание разрезки на металл. Ушлые ребята умудрялись прослужить в заводе от Училища до пенсии и словосочетание "родной завод" вполне заменяло им "родной корабль". Потом, будучи в отставке, с погонами капитанов первого ранга и с "заслуженными" иконостасами на сиськах они заседали в президиумах, приходили в школы на праздники и рассказывали детишкам, как они защищали Родину.
Но бывает и так, что это самое ожидание наконец то заканчивается и начинается непосредственно сам ремонт. И тогда на ваш корабль в буквальном смысле набрасываются: заводские рабочие, инженеры и строители. Набрасываются проверяющие и обеспечивающие офицеры из штабов и управлений Флота. Набрасывается давно забытое командование давно забытого родного соединения, успевшее к тому времени и само неоднократно поменяться и обновиться. Заводчане начинают крушить, резать, снимать, отвинчивать и откручивать, относить к себе в цеха на ремонт или замену. Проверяющие и обеспечивающие заваливают корабль кучей бумаг, документов и графиков, подолгу и скурпулезно согласовывая с командирами боевых частей и строителями планы и позиции по ремонту того или иного оборудования. Давно забытое родное командование, как Жучка к столбику, всё больше принюхивается и присматривается: а каков экипаж? А что за офицеры? А как с дисциплиной на корабле? Справятся, не подведут ли? А не надо бы усилить? И т.д. и т.п.
Если до ремонта все механизмы и оборудование содержались хоть и в нерабочем состоянии, но в относительных чистоте и порядке, то с началом ремонта помещения и боевые посты корабля, особенно в БЧ-5 превращались в груду описанного выше металлолома. Матросы, согнанные этим заводским нашествием с насиженных и облёжанных шхер лихорадочно и безуспешно пытаются отыскать другие. Офицеры корабля за короткое время негласно делятся на две категории: на тех, кто собирается выходить с кораблём из завода (их большинство) и на тех, кто с заводом (или с берегом) расставаться не намерен ни при каких обстоятельствах.
Более многочисленные (и, как правило- более молодые), неисправимые романтики и мудрые карьеристы впрягаются в дело, подтягивая и шлифуя обалдевших от бывшей вольной житухи и внезапных перемен своих подчиненных, оказывая посильную помощь родной судоремонтной промышленности, одновременно вспоминая училищный курс и разбирая завалы технической документации. В своей родной группе по приказу начальников и по просьбе заводчан вы вместе со своими старшинами организуете вспомогательные и подсобные работы силами подчиненного личного состава, и после насыщенного трудового дня боевые посты вашей группы приводились в порядок и уже не напоминали декорации к фильму "Сталкер". Вы вновь учились сами и учили своих моряков- на корточках и ползком пробираясь по лабиринту тех или иных систем вашего заведования. Вскоре корабль встал в док, где кораблю отремонтировали донные патрубки, обрешетники, клинкеты и задвижки. Вы до рези в глазах всматривались в показания контрольных манометров на испытательном стенде, скурпулезно принимая донно- забортную арматуру из ремонта. Вы обалдевали от величины гребных винтов вашего корабля и наверняка фотографировались с сослуживцами на их фоне. На память. Вы старались предусмотреть все мелочи, хотя прекрасно понимали, что на корабле мелочей- не бывает, а предусмотреть всё- невозможно. Там где вы что- то упускали из виду, не успевали или забывали- вас страховали более старшие и опытные товарищи и начальники, напоминали ваши матросы и старшины. А тем временем из заводских цехов на корабль возвращалось и ставилось на место отремонтированное, а иногда и совершенно новое оборудование: свежепокрашенное, на новых болтах и гаечках собранное, пахнущее свежей смазкой, сияющее латунью новеньких табличек с паспортными данными! И ваши машинно- котельные отделения и другие заведуемые помещения из "сталкеровских" декораций на глазах превращались в то, чем им и положено быть: в боевые посты корабля.


Продолжение следует...

"ВЫХОД ИЗ ЗАВОДА" продолжение

После утреннего построения на подъём флага, вы переодевались в рабочий комбинезон и, выкурив в каюте сигарету, спускались в одно из машинно- котельных отделений. Удивительная картина ожидала вас там: уже собраны главные механизмы и почти установлено вспомогательное оборудование, идёт монтаж паропроводов и систем. Одна половина помещения МКО по уютному светлая- горят лампы в новых светильниках со свежими плафонами- там уже закончили монтаж освещения. Другая половина- тусклая, там и сям развешаны низковольтные переноски: электрики ещё работают. В одном из главных котлов шумит вальцовочная машинка и из верхнего коллектора через горловину люка пробивается яркий свет. На другом котле вальцовку трубок закончили и рабочие котельного цеха собирают внутренние обрешетники и дырчатые щиты на коллекторах, устанавливают предохранительные клапана и по месту вырезают прокладки из толстого, 5-мм паронита на новенькие, сияющие заводской серебрянкой, люка. Рабочие трубопроводчики заканчивают монтаж главного паропровода, маленький и толстенький мастер в белой каске и бригадир трубопроводчиков в посту дистанционного управления турбинами и котлами (ПДУ) уткнулись в синьки корабельных систем и о чём то по делу разговаривают, время от времени согласно кивая словам и мыслям друг друга. А сам пост дистанционного управления по- прежнему разобран. Ремонтники и наладчики машинной и котельной автоматики ещё не закончили свою работу в цехах и вам, многоуважаемый командир МКГ сегодня перед обедом ещё придётся их навестить и узнать, как обстоят дела с ремонтом РГ- 1134.
Девочки- изолировщицы не теряют время и там, где паропроводы уже проложены и закреплены, весело щебеча о своём, о девичьем, умело обкладывают их вермикулитом, под восхищённые взгляды обеспечивающих моряков. На нижней площадке машинно- котельного отделения у самых трюмов работают два резака: там срезают остатки старого обрешетника под пайольный настил. В машинной половине МКО тоже работают трубопроводчики, но уже другая бригада: ребята собирают масляную систему дистанционного управления главными машинами и, наконец, на верхней площадке МКО специалисты турбинного цеха заканчивают монтаж компрессора турбонаддувочного агрегата одного из котлов. На других боевых постах вашей группы и БЧ-5 в целом,- картина примерно такая же.
Вы поднимаетесь на палубу полубака и заходите в каюту строителей. Невольно зажмуриваетесь при входе: в каюте- яркий свет и накурено так,- что хоть топор вешай. Трубочный, сигаретный и папиросный дым, запахи дорогих и дешёвых одеколонов, "шильный" перегар и неповторимый, стойкий архивный запах бумажной технической документации составляют удивительное и восхитительное амбре этой каюты. На палубе каюты, уже застеленной новым ленолиумом, в живописном беспорядке, как на восточном рынке, валяются разные железяки: какие- то новые бронзовые клапана с пластмассовыми крышками на фланцах и складскими бирками на маховиках, связки манометровых вентильков, рулоны медных манометровых трубок, стальные и медные прокладки разных размеров и назначений. В центре стола сидит старший строитель корабля, окруженный, как король свитой, строителями помельче, мастерами, бригадирами и выслушивает их доклады и претензии, умело разруливая конфликтные ситуации, кому- то помогая советом или делом, а кому- то и - безжалостно "накручивая хвост". Полные окурков пепельницы, скороговорный матерок, чьё- то меткое замечание, удачная и к месту реплика,- и уже табачный дым вибрирует в такт с дружным хохотом строителей. Кто- то заходит, кто- то решив вопрос или проблему, уходит, по пути плеснув себе в стаканчик из заветного фуфыря в каютном шкафчике и разбавив конденсатом из рукомойника. И вот вы тоже, как полноправный свой, по хозяйски усаживаетесь на освободившееся место, вытаскиваете из кармана комбеза свежую беломорину и, благодарно прикурив от чьей- то участливо протянутой зажигалки, решаете со строителями свои вопросы.
А потом, когда в основе своей всё собрано и почти доделано, начинаются швартовые испытания. Им предшествовали приём мазута, турбинного масла и дизельного топлива на корабль в соответствующие расходные и запасные цистерны, которые (по истине героически) приводил в порядок и чистил весь экипаж корабля; большая приборка на боевых постах и в служебных помещениях, ваш рапорт командиру БЧ-5 о готовности группы к швартовым испытаниям и соответствующий рапорт командира БЧ-5 командиру корабля. И, наконец, такому долгожданному событию предшествовала небольшая и аккуратная пъяночка со строителями "За удачу на швартовых" в конце рабочей недели, аккурат в вашу сходную смену.
Швартовые испытания начинаются с началом следующей рабочей недели- в понедельник. Вот оно великое событие! В посту вспомогательного котла (ПВК),- а его, вспом. котёл, будут розжигать и проверять в работе первым,- с утра от человеческого столпотворения яблоку упасть негде. Здесь и командир БЧ-5 с главным строителем, и строители рангом пониже, и рабочие, мастера и инженеры котельного цеха, ремонтировавшие и отвечавшие за ремонт ПВК. И, конечно же вы, с личным составом третьего отделения машинистов- котельных. Сегодня общий праздник. Под руководством и присмотром опытных рабочих ( ну и под вашим, естественно ) моряки несмело и робко производят необходимые операции: включают котельный вентилятор, вентилируют топку котла, поочередно пробуют в работе топливные электронасосы. И вот- факел в топке! Ещё чуть чуть и стрелка манометра, показывающего давление пара в котле, дернувшись, сошла с нулевой отметки и медленно поползла вверх. Присутствующие зааплодировали. Лица моряков- расцвели. А дальше- рабочие вместе с моряками- кочегарами и вами придирчиво осматривают котёл, проверяя заодно и работу систем продувания. За каких то пять- десять минут изменились и действия и глаза матросов: в них появилась ответственность. И все это заметили. Но сегодня- пробный подъём пара. Необходимо проверить котёл на плотность, поэтому с паровыми системами котёл сообщаться не будет, т.е. пар никуда не пойдёт. Это произойдет немного позже.
Пар во вспомогательном котле набрал тем временем рабочее давление, факел в топке погасили и котёл оставили медленно остывать. Довольные начальники и зрители потянулись к трапу, ведущему на выход, а вы со своими подчиненными и ответственными за ремонт вспом. котла рабочими принялись ещё раз всё внимательно осматривать, благо помещение освободилось. Поскольку всё было сделано на совесть, на следующий день вспомогательная котельная установка работала сама на себя, при минимальной нагрузке, а через неделю пар от неё уверенно шёл по отремонтированным магистралям на отопление и бытовые нужды корабля. Заодно опробовали на пару вспомогательные механизмы и турбогенераторы в корабельных электростанциях.

Продолжение следует

"ВЫХОД ИЗ ЗАВОДА" продолжение

А спустя совсем немного времени, задымили и главные котлы корабля сначала в носовом, а потом и в кормовом эшелонах, распугивая резким позабытым свистом набирающих обороты ТНА всех непосвященных на верхней палубе. И первым разжег после ремонта главный котёл- командир БЧ-5. В это удивительное время, когда большой корабль просыпался от многолетнего летаргического стояночного сна, настроение на нём было почти что праздничным. У заводских- потому, что всё шло (тьфу- тьфу- тьфу!) в общем то по графику, без досадных задержек и срывов: уже конец ноября, вот- вот,- и ходовые испытания, сдача корабля Флоту, подписание (по традиции "под ёлочку") приёмного акта. А там- и награды, и премии, и подарки... У экипажа- потому, что опять таки скоро ходовые, а для многих матросов, старшин и офицеров это первый выход в море и не каким нибудь прикомандированным пассажиром на чужом пароходе, а полноправным членом экипажа на своём родном корабле. Будет что рассказать и о чём написать родным и близким! Повеяло романтикой морских походов, и все это почувствовали. Экипаж к этому времени уже избавился от "балласта",- тех офицеров и мичманов, кто не хотел выводить корабль из завода и брать на себя труд и ответственность по превращению коробля в полноценную боевую единицу. Остались те- кто хотел в море и поэтому экипаж сплотился.
Не всё, конечно, шло гладко на швартовых испытаниях. Были и досадные срывы. Кто- то из молодых и неопытных рабочих неправильно установил задвижку или клапан. Кто- то в спешке позабыл снять антикоррозионные заглушки при монтаже трубопровода какой нибудь системы. Где- то недостаточно плотно были набиты сальники и соеденены фланцы. Всё это проявлялось и выяснялось на швартовых испытаниях, во время бесконечных пусков и остановок главных и вспомогательных механизмов, устройств и систем. И тут же оперативно и качественно устранялось.
Со стороны на корабль можно было залюбоваться: его вид грел душу старым рабочим и инженерам, вызывал зависть у подавляющего большинства моряков с других кораблей завода- пока ещё "сонных царств". Давно не мытый и не крашеный, с ржавыми подтёками на частично загрунтованных бортах и надстройках, кое- где ещё в лесах, но уже с собранными и вращающимися локаторами и установками, с выдвигающимися антеннами, с отремонтированными и собранными палубными механизмами, с клубами то белого, то сизого, то черного дыма из обоих половин огромной трубы (идёт настройка регуляторов горения), с делово снующими взад и вперед по верхней палубе заводчанами, моряками и проверяющими из всевозможных организаций. Штабом корабля, его мозгом стал на это время Пост энергетики и живучести: ПЭЖ. Кроме вахтенного механика и его вахты здесь почти что постоянно находились и командир БЧ-5, и старший строитель по энергетике корабля. Сюда стекались доклады от всех задействованных специалистов. Здесь уже, а не в каюте строителей решались вопросы, планировались дела и ставились задачи. Многие увольняющиеся в запас годки завидовали остающимся: они, всю свою спокойную срочную службу прослужившие в заводе и не видевшие за эти три года в общем- то ничего интересного кроме однообразного заводского пейзажа,- сейчас уйдут, а остающийся молодняк выучится, освоит технику, станет не липовыми, а настоящими классными специалистами и будет ходить в море, нести настоящие ходовые вахты, а не убогое стояночное дневальство в наполовину разобранной машине.
Когда в конце рабочего дня последний заводчанин покидал корабль, наступало время старпома. Тревоги после ужина крутились одна за другой, отрабатывались, уточнялись и согласовывались корабельные росписания, действия по ним доводились до автоматизма, прочно откладываясь в подкорке каждого члена экипажа. Завершался день не строевой прогулкой, как раньше, а приборкой на боевых постах, подготовкой их к следующему рабочему дню.
Ходовые же испытания начались по плану, недели за две до Нового года. Уже убедились, что вроде бы всё работает нормально. Теперь предстоит опробовать энергетическую установку корабля на ходу, опробовать на разных режимах и ходах, а заодно проверить и работу всего остального, но уже не у заводской стенки, а в открытом декабрьском море, на хорошей волне и при свежем ветре.

Продолжение следует...

"ВЫХОД ИЗ ЗАВОДА" продолжение.

Однажды после утреннего построения на подъём флага сыграли "учебную тревогу", и слух резанула совершенно новая для многих команда: "Корабль к бою и походу приготовить!" На корабль прибыли заводская сдаточная команда рабочих и строителей, ответственные офицеры из различных управлений Флота и через некоторое время под заводскими буксирами, с работающими по стояночному эшелонами корабль направился к выходу из базы, на широкую и глубокую воду, туда- где можно безбоязненно крутить винты и работать машинами. Вместе с матросами на ходовую вахту к механизмам, задвижкам и пультам встали опытные отцы- работяги, отремонтировавшие и выведшие из завода за свою долгую рабочую биографию не один пароход. Дотащив корабль до места и погасив инерцию его движения, буксиры отдали концы и немного отошли в стороны, оставшись крутиться неподалёку и предоставив корабль собственной участи. К маневровому устройству главных турбин подвели пар и со всеми предосторожностями, крестным знаменем: "ну, не подведи, родная!", дали пар на лопатки турбин, страгивая их, как и положено, не более пяти оборотов в минуту поочередно: на передний и на задний ход. Интересно было наблюдать могучие, заскорузлые и натруженные лапы рабочего, отвечающего за работу главных турбин на детских руках молодого матросика- маневриста, вцепившегося в штурвал маневрового устройства. Ведь по сути дела управлял пробными оборотами именно рабочий, по отцовски натаскивая будущего отличника БП и ПП: чтобы знал как, чтобы чувствовал железо, не боялся его, но относился к нему- как к живому. Длинными и тонкими трубками- слухачами внимательно прослушали работу турбин: нет ли посторонних шумов на лопатках и подшипниках, в зацеплениях редукторов? Но- нет. Всё сделано на совесть и посторонних шумов в главных машинах пробные обороты не выявили.
В ПЭЖе командир БЧ-5 переглянулся с главным строителем, оба одновременно сказали "с Богом!" и на ходовой мостик ушёл доклад командиру корабля о готовности электромеханической боевой части к непосредственно ходовым испытаниям корабля,- то есть к даче хода. С мостика в ПЭЖ пришло почти забытое и лаконичное: "Назначенный ход- 18 узлов, приказания основного машинного телеграфа исполнять!" Из ПЭЖа команду продублировали в машины, а те почти одновременно, с шиком "отсалютовали" телеграфом о том, что поняли и приняли. Вахтенный офицер на ходовом мостике перевел рукоятки телеграфа на "самый малый вперед", потом на "малый вперед", в машинах отработали, стрелки тахометров дернулись, обороты линии вала пошли на повышение, корабль слегка задрожал и... пошёл самостоятельно. Своим ходом! После пятилетней заводской стоянки!
Не верилось. Не верилось не только вам, но и каждому члену экипажа, и когда вы пулей взлетели по трапу из машины и выскочили на верхнюю палубу, вы застали там и заводских, и матросов, и офицеров, не стоящих вахту непосредственно у действующих механизмов и покинувших боевые посты и помещения корабля ради такого захватывающего зрелища!
А корабль уверенно шёл в открытое море, величественно рассекая и отбрасывая от себя тёмные, всё более высокие и назойливые волны. Машины постепенно набирали обороты, свистели компрессора турбонаддувочных агрегатов, засасывая в котлы холодный воздух, а из дымовой трубы, из обеих её половин шел светло- сизый дым, изредка подпуская чуть более темным, когда на котлах включалась в работу очередная форсунка. В глазах моряков и заводчан, а прежде всего- в ваших,- гордость. Гордость за свой корабль, за Флот, за страну, за самих себя. За то, что сумели. Сделали. Вывели.
Спускаясь обратно вниз, в машины, вы видели поднимающихся на верхнюю палубу командира БЧ-5 и главного строителя: им тоже не терпелось полюбоваться кораблём на ходу. После стольких- то стояночных лет!
Ходовые испытания продолжались около двух недель. Корабль пробовал себя на всех режимах хода, форсировал машины, переходил с полного переднего на полный задний ход и наоборот, испытывал работу рулевой машины и успокоителей качки, проверял надежность всех корабельных систем и устройств в длительной эксплуатации. Возвращались с моря вечером, вставали на якорь на рейде, подводили итоги дня, намечали планы на дни следующие. На ходовых тоже не всё шло гладко: при реверсе с полного переднего на полный задний ход частично обвалилась кирпичная кладка в одном из работающих котлов, несколько раз, по неопытности, трюмные подавали обводненный мазут в расходные цистерны эшелонов. То, да сё... Но это- в порядке вещей. Для этого и проводятся ходовые испытания! Учился экипаж, осваивалась и проверялась техника. И не беда, что корабль ещё имел "заводской" окрас. Его, частично загрунтованного и засуреченного, первыми приветствовали проходящие мимо собратья: строгие и ухоженные шарово- серые корабли первой линии, браво салютуя ему флагом, а иногда и флажными сигналами с пожеланием удачи.

Окончание следует...

"ВЫХОД ИЗ ЗАВОДА" окончание

После двухнедельных хождений по морям 29 декабря оживший корабль с усталыми, но довольными экипажем и заводской сдаточной командой возвращался в завод. Возврвщался уже совсем ненадолго: устранить замечания, отремонтировать кирпичную кладку в топке одного из котлов, покрасить помещения, покраситься самому. Но главное- подписать приёмный акт о благополучном завершении заводского ремонта, обеспечив любимому заводу в части касающейся награды и премии. Когда подходили к заводским причалам впечатление было такое, будто на стенку высыпал весь рабочий люд предприятия. Редкое это зрелище- заход корабля в завод своим ходом. Без суеты и буксиров, спокойно и с достоинством развернулись кормой к стенке, выпустив в знак приветствия шапку черного дыма из носовой машины. Забегали швартовные партии, и старпом, в старом альпаке и валенках, стоя у среза вертолетной площадки, принялся отсчитывать в матюкальник расстояние до берега. А на берегу стояли и улыбались люди: рабочие, строители с других кораблей и судов, мастера, инженеры, моряки... Встречали своих коллег из сдаточной команды, встречали нас. Уже знали: ходовые прошли успешно, подписание акта о приёме корабля Флотом- дело двух часов, а приказ директора завода о поощрениях и награждениях уже составлен и подписан.
В эти два предновогодних дня на корабле было много радости и предпраздничной суеты. Команды матросов со старшим- офицером или мичманом чуть ли не ежечасно уходили за заводскую проходную в культпоходы (кино, цирк, магазины), затариться в ближайших гастрономах разными вкусностями на Новый год, офицеры по каютам аккуратно "поднимали" с заводчанами коньяк за успешную сдачу корабля, старпом с командирами боевых частей составлял списки сходных и обеспечивающих смен на предстоящие праздники, а офицеры БЧ-5 никогда ещё не слышали столько тёплых слов в свой адрес от порой совершенно незнакомых им людей...
За январь следующего года корабль был покрашен, ухожен, из завода вышел опять таки своим ходом и не спеша перешел туда, где базировались корабли его родной бригады. Кораблю многое предстояло сделать: приять боезапас, настроить свои РЛС, сдать положенные курсовые задачи и войти в состав кораблей постоянной готовности- кораблей первой линии. Кораблю предстояла служба.

К такому сочному и содержательному рассказу бывалого"масла" уместным было бы приложенное фото корабля-героя,фото персонажей и историко-географический ориентир.. ИМХО
Зело интересно!

Виталя! В том-то и фишка, что все моряки, служившие на наших кораблях, могут в той или иной степени "примерить" этот рассказ на себя... Особенно те, кто выходил из завода.
Нашему кораблю повезло: у него выход из завода прошёл- как описано: гладко и слаженно.

Ну эт понятно.Но освежить память,как ветеранов,так и наглядно показать молодым читателям было б хорошо..
А пример замечательный.Мож ещё кто вспомнит-подключится..Всёж нас так много служило-пропустило через себя флотскую молодость..
Я сам когда то выходил с Николаевского завода на новеньком,переполненном гражданскими спецами ТАКРе "Н" на ходовые и госиспытания.Да и в Росляковском заводе Мурманска довелось постоять уже на нашём "А.Ю". Тема близкая..
Мы даже стояли борт о борт с легендарным"Леонидом Красиным" .. Были времена!!

Я читал твои воспоминания по "Новороссийску". Не сахар, конечно.
И нам, на "Ворошилов" БСРК на выходе старалось всучить в экипаж хулиганьё разных ипостасей. Но их очень быстро задавили! Настолько здоровой была атмосфера в экипаже. Кстати "погоду" в кубриках делали именно студенты ВУЗов, призванные на службу в те времена.
Мне передали высказывание одного из "хулиганов", переведенных к нам на корабль: "...Ну у вас и офицеры! Дикие!" До сих пор этим горжусь.

К сожалению,мне не довелось выводить наш "Исаков"из СРЗ-35.Очень об этом жалею.От предложения остаться на сверхсрочную отказался.Пытался пораспрашивать у ребят как это было ,но молчок.Но рассказ как-то компенсировал желание узнать.Всё-же это незабываемое чувство,когда корабль отходит от причала,постепенно набирая ход,когда поют все механизмы...
Кстати нас тоже по приходу в завод поставили рядом с "Красиным".На нём закончился капремонт и с нашего корабля несколько десятков матросов ходили на него помогать делать приборку.А затем он ушёл в свой последний рейс к Новой Земле.

Что сказать коллеге маринисту по "Ворошилову"..Повезло кораблю и экипажу.И честь ему и хвала,коли так! Но не всем фартило.В случае с "Н" командование,увязнув в массе технических проблем по вводу корабля в строй,упустило ситуацию с личным составом.И в экипаж пришли манеры-понятия зоны общего режима со швалью-первоходками..
Конечно обидно:прекрасный корабль,чудесный южный Николаев,восхитительное Чёрное море..А вместо слаженной флотской службы лишь парадная показуха на полётке при приезде 5 комиссий в неделю и ссученно-зашкваренная атмосфера внутри корабля с крысятничеством,судами,побегами..Хотя потом ,говорят ,потихоньку всё устаканилось.Пену сдули,муть осела..
И многих ребят и офицеров-мичманов,особенно инженерного состава, вспоминаю с теплотой..Как и сам чудо-корабль везвременно почивший..
А сама аура огоромного авианосца выходящего из завода,дока,города - впечатляющее зрелище-действо..6 палуб,9ярусов,ангар размером с крытый манеж,футбольное поле полётки..И всё это идёт по заливу в искрящееся на жарком солнце дельфинистое море.. Лето-1982

На "Новороссийске", ещё на его выходе из николаевского завода и, в последующем перегоне на КТОФ, командиром одной из МКГ служил мой однокашник Паша Трестьян, родом из Белоруссии ( впоследствии- командир ДД на "Боевом", 956-го проекта), а куратором от 10-й ОПЭСК по механической части (тоже на перегоне)- кап.2 ранга Молокостов,- флагманский электрик 10-й эскадры. Так что корабли и люди пересекаются: и в пространстве, и во времени, и на форумах...