|
"БЕСПОЛЕЗНЫЙ" и "ДОХЛЫЙ" продолжение.
Смех сквозь слезы начался летом 1982 года, когда "Бесследному" дали команду принять участие в морском параде по случаю Дня ВМФ во Владивостоке, в Амурском заливе. Экипаж к тому времени практически весь поменялся, а Командиром "Бесследного" был тогда знаменитый "Красный командир"- огненно рыжий дядька в погонах кап. три,- неплохой, должно быть, человек но в качестве Командира корабля никогда не выходивший в море. Да что там море! Никогда не снимавшийся с якоря! Да и о паросиловой установке своего корабля имевший представление весьма смутное. Что там было- мне впоследствии рассказал Шурка Кустов- мой однокашник по Училищу, волею отдела кадров Эскадры попавший командиром машинно- котельной группы на этот самый "Бесследный". А остальное я наблюдал сам с борта "Севастополя"- мы снимались с якоря неподалёку. В общем они кое- как разожгли котлы, запустили установку, подняли вакуум в конденсаторах и только дали пар на турбины, как котлы стали вылетать. А чего- ж вы хотите! Дырявые-с! На мостике творилось что- то невообразимое: маты и затравленные рыки чередовались с непостижимыми командами в "матюкальник" и по каштану, офицерская мелкота и рассыльные с перекошенными рожами, бегущие туда- обратно по шкафутам корабля, густой чёрный дым из обеих труб, мечущийся по ходовому мостику, не знающий что делать и затравленный собственным бессилием "Красный командир" с матюкальником в руках; Большой Зам на полусогнутых, с ужасом взирающий на ситуацию, виновато- бездеятельные рожи личного состава и командиров швартовых партий, не знающих за что браться. И при всём этом- добродушная, хитро ухмыляющаяся физия Командира "Вдохновенного" на ходовом мостике по- соседству, получающего неописуемое наслаждение- сродни половому,-от всего этого безобразия. - Ваня, ну прошу тебя,- как человека- помоги! Видишь, мы зашиваемся тут все! Мы ведь с тобой кореша!
Голос "Красного командира",- обычно зычный и командный- сорвался на визг.
- А я тебе говорил дураку: не щелкай каблуками где не надо, не лезь в герои, доложил бы что матчасть не в строю и выйти не можем, как это сделал я и всё было бы в ажуре. Ну получил бы ебуков ( привыкать, что ли! ). Зато не бегал бы сейчас- жопа в мыле, а стоял бы спокойно у стеночки! - рассудительно и спокойно отвечал Ваня.
В общем метров на пятьдесят от стенки они оторвались. Левую якорь- цепь вроде начали выбирать, а с правой замешкались, она у них безбожно провисла и растянулась по дну бухты, а затем они запустили якорный шпиль,а на нём были неправильно подсоеденены концы кабеля и когда нажали на кнопку пускателя, шпиль пошел в обратном направлении не выбирая, а стравливая якорь-цепь. И матросик, стоящий на кнопке, остановил шпиль только тогда, когда остатки правой якорной цепи, остававшиеся на борту, благополучно и без остатка ухнули в море на потеху местной подводной флоре и фауне. Ну и само собой тем, кто наблюдал весь этот цирк с соседних кораблей. А тут, кстати, пришел доклад из ПЭЖа, что все котлы потухли, пар на турбины перекрыт, а из действующих механизмов исправно молотит лишь единственный ( живой пока ) дизельгенератор с единственным ( живым пока ) пожарным электронасосом.
"Красный командир" уже ни на что не реагировал. Он молчал время от времени зло кивая головой в такт своим мыслям. Тут уж как- то помимо него доложили вышестоящим начальникам, выход "Бесследному официально отменили, а прибывшие с соседнего берега бухты буксиры умело воткнули несчастный корабль на его старое место. Корабль крепко- накрепко пришвартовали к стенке и больше ни он, ни "Вдохновенный" не делали столь безрассудных попыток самостоятельно выйти в море. После этого случая к этим двум кораблям их "злые" прозвища прилипли намертво, вплоть до списания.
А повседневная служба на них, между тем, была- не бей лежачего! Стабильная трёхсменка, никаких забот с матчастью, по- минимуму укомплектованный экипаж,- а значит не так уж много забот и проблем с личным составом. Заботам экипажей "Дохлого" и "Бесполезного" были поручены мусорная свалка, свинарник, регулярные наряды на работу на продсклады и т.д. А так- офицеры и матросы спали и изнывали от безделья. Проверяющих практически на борту не было. Нечего было проверять! Хорошо,если у кого- то находилось увлечение- хобби, так сказать, чтобы скоротать время между подъёмом флага и "добром на сход" после семнадцати часов. Тот же Шурка Кустов с "Бесполезного" не на шутку увлекся резьбой по дереву: обзавёлся необходимыми резцами, ножами и прочим инструментом и так навострился вырезать из дощечек и плашек маски, рожи, пепельницы в виде листьев, фигурки людей и животных, что стал получать заказы от своих же корабельных офицеров и мичманов.
После ублюдочного "рабочего дня" на "Севастополе" было приятно подняться вечерком на борт "Бесполезного" и зайти к Шурке в гости. Его каюта уже на веки вечные пропиталась запахами свежеструганного дерева, смолы, древесных лаков и клея. Шурка как правило сидел среди стружек и опилок на корабельной вращающейся банкетке за каютным столом и увлеченно вырезал какую- нибудь очередную фигню. Заказчики расплачивались с ним по разному, поэтому шило, а то и коньячок у Кустова водились. Я с удовольствием опрокидывал поднесенную " от щедрот " рюмку- другую, закусывал кусочком шоколадки и млел среди кустовского художественного беспорядка, душевно отдыхая, хоть и ненадолго, от своего "севастопольского" дерьма, в шикарной по флотским стандартам двухместной каюте командиров групп, мысленно сравнивая её со своей четырехместной собачьей конурой 1134 проекта.
Вскоре "Бесполезный" увели за "ноздрю" во Владивосток на судоремонтный завод, где он простоял еще несколько лет до своего официального конца, а "Дохлый" продолжал пока дожидаться своей участи на Эскадре, в бухте Абрек. Летом 83 года я, как "утомленный службой" перешёл с "Севастополя" на "Дохлый" где и прослужил около полугода, а затем вернулся на свой родной "Маршал Ворошилов", с которого начинал свою офицерскую службу и которому теперь предстояло заканчивать ремонт и выходить из Дальзавода.
На "Вдохновенном" я как- то раз однажды со своими подчиненными поочередно запустил главные масляные насосы в обеих машинах и провернул линии валов турбинными валоповоротами.
Просто я уже начинал томиться вынужденным бездельем и мне как механику стало интересно: что же у меня в машинах работает? О моей инициативе узнали, местные "вдохновенные" политрабочие тут же преподнесли это событие, как "комсомольский почин", задолбав наше болото серией комсомольских собраний с повесткой дня " А готова ли твоя материальная часть к выходу в море ? ",а в кают-кампании более старшие товарищи мне веско заметили, что мол, если у меня " море в жопе плещется аж до гланд",- то нечего было переходить с "Севастополя" на наш тихий и неходовой корабль и баламутить тут народ. Разумеется, после этого больше подобных инициатив я не проявлял. А в долгие зимние вечера в каюте у кого- нибудь из немногих оставшихся старожилов "Вдохновенного" мы- молодые лейтенанты слушали рассказы о далекой молодости и зрелости корабля. О том, как он красиво бегал и как красиво приходил в базу, влетая из Стрелка в Абрек на приличной скорости, лихо тормозя на середине бухты, реверсируя машинами, и поочерёдно "снимая шапочку" носовой и кормовой трубами. А подходя кормой к стенке причала, на "Вдохновенном" уже наполовину вываливали трап и готовые к сходу офицеры и мичмана в отутюженных брюках и белых кашне под пальто толпились у кормовой орудийной башни, дабы не мешать швартовой партии. О том, как "Вдохновенный", стоя последним на "достреле" во время учебных зенитных стрельб сбивал мишень своим главным калибром ( используя какие- то хитрые таблицы с расчетами, придуманные тогдашним командиром БЧ-2 ) с первого залпа, после того как по ней благополучно мазали более новые и современные БПК. Много о чем с еле уловимой тоской в глазах рассказывали нам старожилы- старые и махровые сорокаслишним летние кап-леи с сизыми носами.
"Бесполезный" и "Дохлый" доживали свой невеликий корабельный век, милостиво давая свет, тепло и приют нам- морякам отстоя. А потом случилось неизбежное. Экипажи ( если моряков отстоя можно назвать экипажем ) расформировали, разбросав людей по другим кораблям и частям нашего необъятного ( в то время ) Флота, а сами корабли совершили свой последний поход: "Вдохновенный"- на кладбище кораблей острова Русский. "Бесследному" повезло больше- его последний поход стал заграничным, его корпус продали на разделку филиппинцам, но корабль затонул во время буксировки в Южно- Китайском море. Как будто не жнлая служить иноземцам даже в качестве металлолома.
|
Вход
FAQ
Поиск
Так теперь с моряками с ЧФ не встречаться, могут побить, причем наверно ногами. Да еще и по интимным местам.